Есть люди, располагающие к себе буквально с первого взгляда. Добавьте к этому умение вести диалог, принципиальность в отстаивании своей позиции, а также женское обаяние – и вы получите идеальное сочетание для современного российского политика.

Действительно, сегодня Ольга Казакова – одна из ярких парламентариев в Госдуме России. Причём, этим статусом она обязана отнюдь не скандалам или претенциозным заявлениям с думской трибуны. 

Однако, дорога в высокую политику начиналась с рутинной и тяжёлой работы в далёкой глубинке за Полярным кругом. И прежде, чем стать парламентским представителем благодатного южного региона, Ольге Казаковой пришлось пройти суровую школу жизни в условиях Крайнего Севера. «Да, приходилось мыть горшки в детском саду, я этого не скрываю и не стыжусь», – говорит она.

– Ольга Михайловна, когда Вы решили, кем хотите стать? И кто на это повлиял?

– Если говорить о детстве, то с самого начала я хотела работать в детской комнате милиции и заниматься трудными подростками. Но родители постепенно вытеснили эту мысль из моей головы. В военных городах все женщины были заняты в бюджетной сфере: врачи или учителя, мужчины – военные. Это был замкнутый мир, пределы которого мы редко покидали. 
Потом я хотела поступать в Харьковский институт культуры на актёрский факультет. Одновременно я занималась в спортивных секциях, в различных кружках – музыкальном, танцевальном, театральном, – и эта насыщенная жизнь мне очень нравилась. Но на пути к актёрской карьере меня остановила мама. Да и Харьков был далеко, родители не хотели, чтобы я уезжала от них.
Отец видел меня в техническом вузе, возможно, бухгалтером или экономистом, поскольку математика мне давалась легко, но я сказала, что не смогу всю жизнь работать с бумажками, мне нужны люди. 
В итоге, я выбрала филологический факультет пединститута, так как родители были простые люди, и связей для поступления в престижный вуз не имели. В каком-то смысле, я подстраховалась таким образом, будучи уверенной, что поступлю обязательно. Так оно и произошло.
Родные мой выбор одобрили: мол, всегда найдёшь работу – школы и детские сады есть везде.

– Ощущаете ли вы себя человеком родом из СССР? И что такое – «советский человек» – в вашем понимании?

– Ощущаю, конечно. А советский человек – это человек, который интересы общества может поставить выше личных. И ты, прежде всего, прислушивался не к тому, что тебе нужно, а задумывался, чего от тебя хотят люди. Это человек, который беззаветно любит свою Родину.  В этом суть.

– Ваша первая профессия – воспитатель, правильно?

– Самая первая запись в моей трудовой книжке – «тренер бальных танцев». Я вела занятия в кружке Дома офицеров, когда училась в 10-м классе. У меня занимались курсанты и девушки из пединститута. Тогда же заработала свои первые деньги и очень этим гордилась. Представьте, я смогла сама купить подарки родителям и младшему брату и положить их под новогоднюю ёлку. Как сейчас помню, папе – шарф, маме – часы, а брату – фонарик с ручным генератором. А на новогодние каникулы мы с подружкой поехали в Москву.
Потом, когда я вышла замуж, и мы перевелись в Воркуту, я пошла работать в детский сад. Мне сказали: нужны воспитатели, и я стала воспитателем. А в связи с тем, что нянечек в детских садах всегда не хватало, замещала и должность нянечки. Я не считаю, что какой-то труд может быть зазорным. Поэтому, когда обо мне говорят: «да она горшки в детском саду мыла», что тут такого? Конечно, мыла.

– Как вы думаете, когда было труднее работать в детском саду – в советскую эпоху или сегодня?

– Это вообще непростая профессия, но я всегда любила работать с детьми, и для меня это было удовольствие. Сначала, конечно, приходилось нелегко. Когда ты молодым приходишь в новый коллектив, то тебе достаются самые сложные и неприятные поручения, за которые не хотят браться остальные. Кроме того, в Воркуте зимой полярная ночь, и когда ты дежуришь, то обязан прийти первым и открыть детский сад. Соответственно, вставать нужно было в полшестого утра, и идти сквозь ветер и снег. Это тяжело просто физически.
Но я не помню, чтобы я ныла и жаловалась, как мне трудно. Я не боялась трудностей, а искала их. Даже замуж вышла рано, потому что стремилась уехать из семьи и быть самостоятельной. А делать шаги назад – не в моих правилах.
У сегодняшних воспитателей, конечно, несравнимо больше возможностей. В их распоряжении – современные методики, оборудование, игрушки, мебель, учебные пособия. Мы многое делали своими руками, а сегодня всё это просто есть.

– А если говорить о школе, каково ваше самое сильное впечатление и, может быть, самое сильное разочарование, которое пришлось пережить?

– Самое сильное впечатление – это дети. Я работала в начальной школе, и когда выпускала класс, запомнила почти всех – и отличников, и отчаянных. Я со всеми находила общий язык. И тогда произошёл один случай: мальчик из второго класса на перемене тихонечко подошёл ко мне и, стесняясь, подарил мне шоколадку. Чтобы у меня тоже был завтрак, пока они отправились в столовую. Меня это очень тронуло, конечно.
Самые неприятные впечатления – это столкновение с системой. Когда мне объясняли, что духовная связь с детьми и человеческое общение – это не важно, а важно – количество часов, учебная программа и чёткое выполнение методических задач. Вот тогда я решила для себя, что в этой системе работать не смогу… Может, я всё воспринимала близко к сердцу, может, мне просто не повезло со школой, не знаю. Но техническая гонка за человеко-часами была точно не по мне. Это был тот самое время в начале 90-х, когда говорили: школа не должна воспитывать, а должна, прежде всего, учить.
Но если быть до конца честной, ушла из школы я не по этой причине. Это было совпадение нескольких обстоятельств, в том числе, переезд в Ставрополь и рождение второго ребёнка. Будучи в декретном отпуске, я пошла работать помощником депутата, и в школу решила уже не возвращаться.

– Как, по-Вашему, женщины в политике – это уже современная норма или всё ещё экзотика?

– К сожалению, это норма. Но это неправильно. Неправильно для женщины, не для политики, разумеется. Для политики как раз полезны специфические женские качества, такие как терпение, сопереживание, необходимая в ряде случаев эмоциональность. А для самой женщины это, конечно, тяжело. Не даёт тебе права быть нежной, ранимой, беззащитной.
Мне думается, что женщина-политик должна кроме знания своего дела, быть очень земной в бытовом плане, состоявшейся, сначала как женщина, тогда она эффективна в своих функциях и последовательна в действиях. Мудрость, с которой она воспитывает своих детей, любит семью, должна удваиваться в мудрости в профессиональном плане. 

Знаете, как говорят, политик должен быть застёгнут на все пуговицы. Но если женщина всё время застёгнута на все пуговицы, кто она при этом, мужик в юбке? Поэтому политика, как ни крути, убивает в женщине женщину. Тем более, политика высокого уровня, которая не даёт тебе быть с семьёй, с детьми, выполнять простые женские функции, предписанные самой природой. В результате, ты реже улыбаешься, меньше смеёшься, живёшь с тяжестью в душе, погружённая в проблемы других людей.
Естественно, многие женщины-политики теряют семью, это их плата за карьерный успех. Это и мой случай – потеря моей семьи, развод, также связан, прежде всего, с политикой.
Тяжело это даётся, но куда деваться? Взялся за гуж, не говори, что не дюж.

– Вы можете назвать свои главные достижения на посту депутата Государственной Думы?

– Самые главные достижения – это помощь конкретным людям, встречи с людьми неравнодушными, заинтересованными в развитии нашего края: главами городов и районов, руководителями учебных заведений, директорами школ, всеми нашими замечательные ставропольчанами. Я горжусь тем, что привела федеральные программы развития в Ставропольский край. Например, программу «Детский спорт», направленную на ремонт спортивных залов в сельских школах. Это не личное достижение, а партийный проект, но, в то же время, одни регионы в неё попадают, а другие – нет. И многое в этом случае зависит от депутата, от его личных качеств и умения убедить, что именно твой регион нуждается в поддержке. Всего по этому направлению в край заведено 103 миллиона рублей, и я рассчитываю, что в 2016 году проект будет продолжен. Это реальное дело – отремонтировано порядка 100 школ, в том числе, таких, где по 40-50 лет не было ремонта.
Также очень интересная программа на спонсорские деньги была реализована для наших студентов. Благодаря ей, учащиеся Северо-Кавказского университета, победители конкурса болельщиков, получили возможность поехать в Сочи на Олимпиаду. Полмиллиона рублей мне удалось найти для них, а это – бесплатный проезд, бесплатное проживание и бесплатные билеты на соревнования.
Ещё хочу отметить строительство многофункционального культурного центра в Изобильном. Таких объектов предполагалось построить всего 20 по стране, в малых городах. Я зацепилась за эту строчку в бюджете, убеждала включить в неё Ставропольский край, подключила Станислава Говорухина, его авторитет. В результате, Изобильный попал в программу, культурный центр сейчас строится и скоро планируется его открытие. Это здорово!
Повернуть федеральные средства в сторону своего региона – это очень важный момент в работе депутата. Для этого люди нас и отправляют в Государственную Думу – представлять Ставрополье и защищать его интересы.

– Участием в каких законопроектах вы особенно гордитесь?

– «Закон Димы Яковлева» – я принимала участие в работе над ним в составе комитета по вопросам семьи, женщин и детей. Очень сложный и резонансный закон. Нас много критиковали, и его принятие давалось непросто. Прежде чем утвердиться в своём решении, я долго разбиралась в этой теме. Собирала истории, которые действительно происходили, с покупкой и перепродажей детей за границу. Узнавала, как происходит усыновление в детских домах. Словом, сделала всё, чтобы голосовать по совести. И быть уверенной в том, что я не лишаю детей какой-то лучшей жизни, а наоборот, оберегаю их.
Далее – законы в отношении Крыма, хотя этим гордится вся страна, а не отдельные парламентарии. Кстати, с этой темой связана отдельная история, поскольку я вхожу в состав Парламентской ассамблеи Совета Европы. И мне выпала миссия: выступить в ПАСЕ с докладом по теме опасности пропаганды неонацизма. Я поехала в Страсбург и была вынуждена вступить в риторику и с основной докладчицей, и со всем залом. Мне говорили, что происходящее не опасно, хотя уже тогда на Украине разгорался пожар неонацизма, и уже произошла трагедия в Одессе. Я приводила этот пример, и меня никто не хотел слышать, захлопывали, топали ногами.
Обстановка была настолько накалена, что я опасалась ходить пешком до гостиницы. Повсюду были агрессивно настроенные пикетчики, и в день доклада ждать можно было чего угодно. Но я сказала о том, о чём нельзя было молчать, в том числе, об опасности, которую таит украинский неофашизм. Конечно, в ответ мы услышали очень много горьких вещей о России. Позднее даже произошёл конфликт с парламентской делегацией Украины. Они буквально бросались на нас в фойе, оскорбляли, говорили, что мы объявили им войну, и тому подобные вещи.
Также я была соавтором закона, связанным с Интернетом. Речь идёт о том, чтобы люди могли удалить из сети недостоверную о себе информацию, потребовать этого от провайдера. Тема спорная, контролировать Интернет трудно, и мы прекрасно это понимаем. Но мы будем идти методом проб и ошибок, тем более что во многих странах этот механизм уже работает. И мы будем добиваться своего – чтобы информация в Интернете была достоверная, и права на частную жизнь соблюдались и были защищены.

– Вам часто приходится публично выступать. Легко ли это? Как вы настраиваетесь на выступление.

– Всегда выступала публично, начиная со школы, а может, и с детского сада. Но мне всегда непросто это делать, я волнуюсь, как артисты перед выходом на сцену, но только они находятся в образе, а я должна оставаться собой. Поэтому я тщательно готовлюсь и всегда восхищаюсь людьми, которые умеют красиво говорить.
Другое дело, что не ко всем выступлениям можно подготовиться, например, в телевизионном ток-шоу, когда всё подчас идёт совершенно не по первоначальному сценарию и в прямом эфире.
Я всегда переживаю перед  публичными выступлениями. Наверное, это какая-то внутренняя суперответственность. И строгое воспитание отца. Я до сих пор думаю, как он оценит мое выступление.

– От Ставропольского края в нижней палате парламента представлены две женщины-депутата, две Ольги – Тимофеева и Казакова. Нет ли между вами конкуренции?

– Конкуренции нет, скорее, у нас тандем, в котором мы дополняем друг друга. Мы замечательно общаемся и были приятельницами ещё до депутатской работы. Ольга работала на телевидении, я занималась культурой и молодёжной политикой, и мы часто сотрудничали.
Сегодня у нас также разные направления законотворческой деятельности, но мы поддерживаем друг друга. Хорошо, когда рядом есть человек, которого ты знаешь, и который тебя понимает.
Хочу сказать, что у нас вообще яркое представительство ставропольских депутатов в Государственной Думе, мы на виду, нас знают и с нами считаются.

– В свое время вы стали одним из организаторов известного сегодня молодёжного форума «Машук». Как считаете, этот формат не исчерпал себя сегодня? Много критики можно услышать в его адрес.

– Если бы была одна критика, к Машуку бы так не «прилеплялись». Сегодня очень много людей хотят обозначить в своей биографии близость к этому форуму и к его организации.
Критика также связана с деньгами, на Машуке распределяются гранты, а это всегда вызывает конфликт интересов. Кстати, я горжусь тем, что каждый год на Машук выделяется почти 100 миллионов рублей грантовых средств. Я считаю это заслугой Александра Геннадьевича Хлопонина, который тогда был полпредом президента России и лично поддерживал этот проект.
Вместе с тем, есть и справедливые замечания, многое нужно исправлять, в том числе, жёстко контролировать распределение грантов. Действительно, многие хотят просто добраться до денег, часть из которых, к сожалению, уходит в пыль. Мы это знаем, однако доказать подчас невозможно. 
Но хороших и полезных проектов всё-таки гораздо больше. Особенно это касается тех идей, реализацию которых государство упускает, а общественники берутся и делают.

– «Машуку» уже без малого шесть лет. Что нового, по-вашему, можно придумать в молодёжной политике?

– Нужны новации в плане работы с разными категориями молодых людей. Современная молодёжная политика ориентирована на то, чтобы работать с лучшими представителями молодёжи, а это не всегда честно по отношению к обществу в целом. Потому что все разные: кто-то участвует в Машуке и пишет проекты, а кто-то сидит дома около компьютера, пускает нюни, всех критикует и даже не представляет, что есть такой форум и можно в него попасть.
Я считаю, что молодёжная политика должна уже дозреть до того, чтобы дойти и до этой категории людей, которым ничего не надо, и они не хотят входить в общественную жизнь. Надо найти к ним ключик, потому что для общества представляют опасность люди, которые не участвуют в видимых процессах, и о которых мы ничего не знаем. В тихом омуте черти водятся, неспроста так говорят.
Я считаю, что и Машук в этом плане может расти. Там должна быть не только верхушка активистов, там должна происходить социализация молодёжи, в том числе, и тех, кто не умеет писать проекты, но кого можно этому научить. Я уже предлагала приглашать на Машук ребят из детских домов, показывать им, как можно жить, когда все друг другу доверяют, когда люди ставят перед собой цели и добиваются их. Должна быть социальная справедливость, и молодёжная политика должна охватывать всех, а не только самых лучших.

– Нужно ли отдельное молодёжное ведомство в структуре органов государственной власти Ставропольского края, как это было когда-то?

– Этот зависит от приоритетов, которые ставит глава территории. Может, кто-то промониторит ситуацию и скажет: этими вопросами у нас занимается минобразования, этими – минспорта, этими – опека, а этими – правоохранительные органы. Зачем в таком случае отдельное ведомство? А кто-то, наоборот, скажет: слушайте, у нас такая «засада» в работе с молодёжью, давайте-ка сосредоточимся на этом направлении. В общем, надо учитывать особенности регионов. Главное, чтобы дело делалось, я считаю.

– Давайте поговорим не о политике. Вы любите искусство – кино, театр, литературу? Что из последнего увиденного, услышанного произвело на Вас сильное впечатление?

– Я люблю кино, но не люблю фантастику, и ленты этого жанра смотрю очень редко. Люблю документальные фильмы, всегда с интересом смотрю новостные программы на ТВ.
Из новинок этого года на меня очень сильное впечатление произвёл последний фильм Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи». Я просто не хотела вставать с кресла и выходить из зала, мне хотелось, чтобы эта история продолжалась, настолько интересно было следить за героями и развитием событий. Я вообще люблю его работы, это действительно очень талантливый человек.
Кроме того, люблю патриотическое кино. На самом деле. Пересматриваю «А зори здесь тихие...», «В бой идут одни старики», «Как закалялась сталь». Последний даже пыталась показать своим детям, но они, к сожалению, ничего не поняли, это фильм уже совсем иной эпохи... А я это кино обожаю.
Любимая книга – «Молодая гвардия». Я её часто перечитываю, даже не знаю, почему. Я жила в этих местах, которые описаны в книге, и прониклась её духом. Настолько, что сравнивала себя с героями: смогла бы я поступить так же и выдержать такие испытания? Словом, эта книга прошла через всю мою жизнь, и я верю в её идеалы по сей день.
Классику могу почитать с детьми в рамках школьной программы, но истинное наслаждение мне всё же дарят книги, связанные с историей Великой Отечественной войны. И отрицательно отношусь к литературе, в которой слишком критикуют советский период. Конечно, каждый человек имеет право на своё мнение, но я не люблю грязь.

– Из уст законодателей всё чаще можно услышать призывы – регулировать и ограничивать искусство. Устанавливать рамки допустимого, не допускать оскорбления религиозных чувств и тому подобного? Какова ваша позиция?

– Приведу пример. Мы принимали закон о нецензурной лексике, я была одним из его авторов, но это регулирование касалось публичной сферы, то есть, когда эти слова звучат со сцены и т.п. И этот закон касался всего четырёх слов, без которых, я думаю, каждый уважающий себя человек может обойтись. В том числе, актёр, режиссёр или писатель.
Что касается регулирования, то я против. Я бы осторожно относилась к таким вещам. Надо наоборот пропагандировать право человека выбирать. Не хочешь смотреть этот канал – переключи его, не хочешь читать эту книгу – закрой её. Не надо заниматься мазохизмом. 
Меня больше волнуют темы, связанные с детьми. Для взрослых запрещать уже ничего не нужно, а вот детей от некоторой информации надо оберегать. Вот здесь необходимо и регулирование, и разграничение. 
Например, порнография, увиденная в детстве, однозначно сорвёт детскую психику с оси, и ничего хорошего в дальнейшей жизни не принесёт. Либо личностные комплексы, либо патологические наклонности.

– Ваши дети – Элона и Михаил – в чём они на вас похожи, а в чём разница?

– Элона похожа своей энергичностью, всегда что-то ищет, всегда работает, неуспокоенный человек. И внешне, улыбкой, похожи. А Миша – он очень сдержанный, семейный, как и должен быть мужчина. Он с детства говорил, что вся эта общественная работа забирает у него маму, и поэтому не любит быть на публике, не  любит мероприятия. Мы схожи в том, что я была послушным и исполнительным ребёнком, и он такой же.

– Элона на слуху, творческая личность, а чем занимается Ваш младший сын? Чем он увлекается, кем хочет стать?

– Главное, чтобы у детей была возможность заниматься тем, что они любят. Это радость для души. Миша поступил в Московский автомобильно-дорожный институт на факультет таможни, должен получить нормальное мужское образование. Я всегда хотела, чтобы в его жизни были хорошие мужчины, с которых можно брать пример, потому что он рос без отца. Не могу сказать, кем он станет, но хочу, чтобы у него были нормальные мужские качества, а кем быть, решать ему.

– В какие моменты жизни вы чувствовали себя по-настоящему счастливой?

– Все эти моменты связаны с детьми. Я очень хорошо помню, когда я родила дочь в Луганске, и мне сказали, девочка... А я до последнего не знала пол ребёнка, и мне почему-то все говорили, что будет мальчик. Когда я узнала пол ребенка, то я была настолько счастлива, что целовала руки акушерки. Я очень хотела девочку. А через 10 лет рождение сына в невинномысском роддоме. У меня был удивительный врач - он спас моего ребенка! Вот это и есть самые счастливые моменты в жизни, в жизни женщины. Это не сравнить ни с чем.


Алексей МАРЬЯСОВ

<< К оглавлению >>

Поделиться: